Наставник «Олимпика» Роман Санжар в программе Аллы Бублий «Моя гра» рассказал начале своей тренерской карьеры и ее самых непростых моментах, а также прокомментировал слухи о том, что его команда участвует в договорных матчах.
- Когда я играл в футбол, то о тренерской карьере вообще не думал.
- Но Вы же в 33 года стали тренером…
- Так сложились обстоятельства, что в один день я играл, а на следующий день мне сделали такое предложение.
- Был ли такой момент, что Вы были на грани увольнения в «Олимпике»?
- Я думаю, что да. Это уже было в Премьер-лиге. Были у нас разгромные поражения, неудачный второй круг первого сезона, когда мы только вышли в элиту. Мы хорошо провели первый круг и заняли 4-ое место. Затем, пройдя сборы, мы приехали – а зелёных полей нет. И как готовить команду в таких условиях? У нас синтетика, на которой свободно и нормально можно работать только частично… Ты недогружаешь ребят, потом начинаешь грузить, вылазят травмы, ребята начинают сыпаться, и ты не знаешь, что делать – грузить или не грузить их? Опыта, естественно, не было, и мы действовали больше интуитивно. Пошли поражения – одно, второе, третье.
Владислав Григорьевич (Гельзин – прим. ред.), наверное, своим терпением нас поддержал. У нас даже были разговоры на эти темы, когда я говорил ему о том, что, может, стоит поменять тренера… Я говорил первым об этом. Но Григорьевич сказал: «Ром, тебе надо это и это подправить, но занимайся командой». Это очень непростые моменты – когда команда проигрывает, ты это воспринимаешь очень болезненно, в любом случае.
- Какую реакцию вызывает у Вас тема договорных матчей, «игр на контору»?
- Иногда вызывает злость, иногда – раздражение от этого всего. Эти разговоры сильно влияют на коллектив, на микроклимат в команде. Но ты понимаешь, что только своей игрой ты можешь отодвинуть все разговоры на дальний план.
- Почему в контексте темы договорных матчей постоянно упоминался «Олимпик»?
- Мне тяжело сказать. Во-первых, я в этом до конца не разбираюсь. Я сам никогда в жизни даже в лото не играл, я никогда сам не делал какие-либо ставки, потому что я знаю, что каждый матч – непредсказуем. Плюс это неинтересно. Когда идут какие-то разговоры и мне рассказывают, что кто-то где-то ставил – возможно. Но какое отношение это имеет к нам? Моя задача – закрыть команду и оградить от этих разговоров.
Почему они возникли? Наверное, потому что мы крупно проигрывали. Наверное, где-то были какие-то ставки, но мы к этому не имеем отношения. Мы проигрываем, потому что мы плохо сыграли, мы недоработали. Я своим ребятам верю, и, если будет как-то по-другому, мне будет очень сложно работать. Все говорят, что в «Олимпике» хороший микроклимат. Но я уверен, что, если бы в нашем коллективе была такая грязь, ни о каком микроклимате речи быть не могло бы.
- Команда борется за еврокубки?
- Безусловно.
- Но она готова к еврокубкам?
- Я думаю, что нет.
- Ей нужно усиление?
- Конечно. В первом круге, я считаю, у нас была очень хорошая команда, но по определенным причинам в течение зимнего перерыва мы потеряли очень важных для себя игроков. Если взять команду в целом, я считаю, что мы, конечно же, просели. Тем ребятам, которые к нам пришли, на сегодняшний день еще надо работать для того, чтобы подтянуться к нам.
- Как усиливаться, если «Олимпик» не покупает футболистов?
- Это очень сложно.
- А почему не покупает?
- У нас очень ограниченный бюджет, но он, слава Богу, есть. И президент все делает для того, чтобы он у нас был. Огромное спасибо ему за то, что у нас все стабильно. И все, что он обещает, он выполняет. Но для того, чтобы нам двигаться вперед и ставить более высокие задачи, конечно же, надо развитие, которое напрямую зависит от президента, безусловно. И от нас, но и от него тоже.
- Если Вы попросите деньги хотя бы на один трансфер, президент выделит вам средства?
- Это надо обсуждать. Я, наверное, должен быть убежден, что этот единственный трансфер поможет нам кардинально поменять результаты.
Нам надо пополнение. Нам надо усиление – я в этом уверен. Но это сделать это очень сложно.
- Вы не покупаете футболистов, но еще и в аренду не очень любите их брать…
- Это больше позиция президента. Арендованный футболист сегодня есть, а завтра может уйти. Владислав Григорьевич хочет, чтобы у нас все было свое, но те ребята, которые играют у нас в дубле, в молодежных командах, не дотягивают до наших задач. Допустим, мне удалось убедить Владислава Григорьевича взять в аренду Сергея Гриня, увидев все проблемы, которые были в начале года. Мы договорились. Он единственный арендованный футболист. Я считаю, что Сергей действительно нас усилил и во многом нам помог. Он не набрал достаточных кондиций на сегодняшний день, потому что выпал из-за травмы и кучи других причин, но я считаю, что именно тем, что Владислав Григорьевич мне уступил в этом вопросе, он поступил тонко. Он видел, что нам надо усиление, и я думаю, он о своем решении не пожалел.
- Какая в клубе ситуация с зарплатами?
- Задержек по выплате практически нет. Если это какая-то неделя, то я считаю, что это даже не задержка. Владислав Григорьевич все, что говорит – делает. О большем, чем он может сделать, он просто не говорит.
- В «Олимпике» самые низкие зарплаты в Премьер-лиге...
- Возможно, они действительно одни из самых низких, но они стабильные, и они есть. Наверное, Владиславу Григорьевичу непросто обеспечить и такой заработный фонд. Я знаю, что все в Донецке потеряно. В Киеве началась у него, наверное, совсем новая жизнь, надо все строить заново, а это очень непросто.
Да, зарплаты небольшие, но наша команда является фундаментом. Пожалуйста, приходите, показывайте футбол и идите туда, где платят большие зарплаты. Это тоже мотивация.
- Вы дважды за сезон отобрали очки у «Шахтера»…
- В любом случае, я еще не готов сказать, что это закономерно. У «Шахтера» было большое количество моментов для того, чтобы забить гол. Да, в те два вечера так сложилось. Но пока что рано объективно говорить, что мы можем меряться силами с «Шахтером».
- Раньше говорили: «А, это команды из Донецка, они между собой договорятся»…
- Для нас это была еще одна мотивация. Потому что очень обидно было: мало того, что мы крупно проигрываем, и тебе непросто после этих поражений, так еще и говорят, что эти поражения специальные… Наверное, это еще больше добивает. Мы хотели показать всем, что никто никому не поддается, и «Шахтеру» не надо, чтобы такие команды, как «Олимпик», ему поддавались – и вообще кто-либо. Потому что «Шахтер» хочет развиваться, а развиваться можно только в конкурентной среде.
- Когда Владислав Гельзин был играющим президентом, Вы говорили, что это хорошо, ведь он знает команду изнутри, всегда рядом. Теперь он завершил карьеру игрока – что-то поменялось в этом плане?
- Во всем есть плюсы и минусы. Минус – он не до конца видит и чувствует команду. Он не видит игроков, поэтому иногда бывают вопросы: а почему ты поставил того, а почему ты сделал вот так?.. Но я вижу во время тренировок, что кто-то справляется, кто-то лучше трудится.
На самом деле, он всегда всем интересуется, держит руку на пульсе ситуации, но все равно, когда ты находишься внутри – ты чувствуешь команду.
- Вопрос, который всегда всех интересовал: Вы ставили Владислава Гельзина в состав, потому что он выигрывал конкуренцию, или потому, что он президент?
- Здесь все зависело от игр. Если поставить президента, то это тоже может сработать. Что такое, когда президент на поле или, например, выходит на замену?.. Безусловно, это ребят мобилизует, мотивирует, и мне это было в помощь.
Но президент, как правило, «свое» выше «нашего», общего, не ставил. Он понимает, что я хочу победить, команда хочет победить, и он хочет, чтобы его команда победила.
- Расскажите о своей семье.
- Моя семья – моя супруга Виктория, моя дочь Карина (ей 12), мой сын Глеб (6 лет) и мои родители.
Моя супруга начала больше увлекаться моей работой, когда я уже непосредственно стал тренером, и мы вышли в Премьер-лигу. До этого времени сильно в футбол никто не вникал. Когда познакомились и встречались, я даже запрещал, чтобы она ходила на матчи: я не хотел никого видеть. Я с детства не разрешал родителям приходить и на меня смотреть. Мне было дискомфортно. Когда на меня приходили смотреть близкие мне люди, я об этом думал, и мне наоборот это мешало.
- Могу предположить, что Ваш сын ни разу не был на стадионе, когда играла ваша команда?
- Нет. Возможно, если бы это было в Донецке, он бы побывал, я бы ему не запрещал. Но так получается, что мы свои домашние матчи играем то на одном, то на другом стадионе. Потому на сегодняшний день мои дети еще не были на нашей игре.
Но мой сын, безусловно, любит футбол, он уже тренируется.
- Где?
- Есть в Киеве такая команда – «Восход», там тренеры – мои товарищи. Есть тренер Сергей Павлов – кстати, родственник Николая Петровича Павлова. Глебу там нравится.
- Вы видите талант в своем сыне?
- Безусловно, что-то-то в нем есть. Но, наверное, как специалист в своем деле я понимаю, что этого слишком мало для того, чтобы говорить, что он вырастет в футболиста. Я не просил его идти на футбол, это чисто его желание, я где-то его даже торможу.
Мы живем на 13-ом этаже, так с 11-го иногда приходят соседи и жалуются: «Ну что ж вы так гупаете мячом?». Однажды женщина приходит и говорит: «Ну что же вы, уже спать пора», а он стоит сзади меня мокрый, с мячом, маленький такой, и она так сразу раз – и подобрела (улыбается). Я извиняюсь, стараюсь, чтобы после 10-и он уже не играл с мячом.
- Чем занимается ваша дочь?
- С 4-ех лет занималась гимнастикой. В 11 лет пришла и сказала: «Мама, я не люблю гимнастику, я не хочу ей заниматься, я хочу на танцы. Мне нравится это».
В 4 года у моей дочки были первые соревнования: я никогда так не переживал – ни когда сам так играл, ни когда тренировал команду.
