- Большое спасибо тем людям, которые голосовали за меня. Я искренне им признателен. Для меня это дополнительный стимул в развитии.

- В интервью журналу «Футбол» вы говорили, что ничего не взяли для себя от тренеров, с которыми работали в плане тактики. Большинство говорит наоборот…

- Нельзя сказать, что я вообще ничего не позаимствовал. Сейчас футбол на таком этапе своего развития, что сложно, придумать новое – много вещей придумано до нас. Вообще, в футболе, как и в любой другой науке, действует принцип: чтобы изобрести что-то свое, сначала нужно хорошо разузнать, что делают другие. Поэтому в начале своей карьеры я много интересовался работой других специалистов, много ездил на стажировки, общался с тренерами, а когда еще работал в Риге, то не пропускал тренировки приезжающих клубов и сборных. Я пытался схватить все, что было возможно.

- Позже мой круг интересов сузился. Я стал наблюдать за работой лишь нескольких тренеров, смотрел только их матчи. Причем не пропускал ни одной игры, чтобы определить какие-то тенденции и понять, как происходят определенные вещи. И уже когда имеется четкая база знаний, тогда можно придумывать что-то свое или работать с конкретными частями, рисуя собственную картину. Так что с воздуха я ничего не взял.

А в том интервью «Футболу» я, наверное, имел в виду, что сейчас не вижу смысла ездить на какие-то стажировки, ведь так тратится много времени. К тому же я понял, что никакой тренер не покажет самые сокровенные свои принципы. Вот я сейчас вижу, как работает Хосеп Гвардиола, и сам борюсь за такой рабочий процесс, когда имеешь возможность тренироваться без посторонних глаз. Много вещей должны быть закрытыми. Для того же Гвардиолы на его тренировках сделали специальные ширмы, которые не позволяют посторонним видеть работу Баварии. И я абсолютно согласен с этой позицией. Ведь у каждого тренера есть свои секреты, которые имеют большое значение для достижения результата.

- Довелось побывать во многих странах, очень любил ездить в Германию. Бывало даже такое, что команда и не знала, когда я наблюдал за ее тренировками со стороны. Спасибо тем людям, которые помогали осуществить это.

- Думаю, что в тактическом развитии на меня в первую очередь повлияли Гвардиола и Бенитес. Однако есть масса вещей, которые можно почерпнуть у других специалистов.

- Наверное, здесь обучение выражается в форме обсуждения. Такой себе круглый стол, где люди высказывают свое мнение касаемо определенной темы. Вот это и есть обучение. Помните, как я сказал в начале беседы: для того, чтобы научиться самому, надо быть хорошо осведомленным в происходящем вокруг тебя. Любое общение тренеров, когда обговариваются определенные моменты, отдельная игра или тенденции конкретного турнира, приносит немало пользы и опыта.

- Мне кажется, это очень трудно. Тот же Моуриньо все равно играл в футбол на определенном уровне, а не пришел из другой сферы деятельности и начал тренировать. Позже, когда начал больше понимать футбол, работал с хорошими тренерами. Ну и, конечно же, нельзя забывать о таланте Моуриньо. В целом, мне трудно представить, как человек, не игравший в футбол, может стать тренером.

- Я никогда в разговорах со своими подопечными не вспоминаю, как я играл, ведь хочу, чтобы мои футболисты выступали на более сильном уровне. Хотя мне жаловаться нечего. Я успел поиграть заграницей (правда, не так много) и приобрести определенный опыт. Но стоит учитывать, что я ездил за рубеж уже в почтенном для футболиста возрасте (29 лет – прим. М.С.), и в тот момент уже имел собственное понимание футбола.

- Это сейчас имеешь такую голову, что все четко знаешь и можешь железно планировать будущее. А пока играл в футбол, все как-то решалось свободнее. Когда я выступал еще в Ивано-Франковске, передо мной возникла дилемма: или материальные блага в случае поездки за границу, или Днепр, куда меня звал сам Кучеревский. Да, в Днепропетровске мне никто ничего не гарантировал, и разговор начинался никак не с денег, а с футбола. Приходилось думать, все взвешивать. А в таком возрасте много вещей еще не знаешь, поэтому опираешься лишь на имеющийся жизненный опыт.

- У меня до сих пор хранятся дневники, в которые я записывал все с позиции тренера, а не футболиста: план тренировки, выполненные упражнения и мои ощущения сразу после тренировки и на следующий день. Это было обязательным элементом моей жизни.

Также я очень много работал индивидуально. У меня был один товарищ – легкоатлет, мастер спорта, с которым мы вместе проводили отпуск в Ялте, и там же тренировались. Правда, это был труд не совсем футбольного характера, хотя с мячом тоже работали. Но для нас в приоритете была его легкоатлетическая деятельность. Он проводил тренировки, руководил процессом, подсказывал мне. И мне это дало очень многое! Я испытал на себе массу вещей из индивидуальных видов спорта. Это и отношение к работе, и реакция организма на разные нагрузки. Поверьте, легкая атлетика – серьезнейшая штука! Если бы я не прошел это, возможно, позже и не познал бы многих вещей.

- Вообще Маркевич – выдающийся тренер Украины, на нашем уровне многого добился. Но сравнивать разные периоды его деятельности сложно. В то время у Кривбасса были другие возможности, другие футболисты. И тогда, наверное, он действовал, исходя из ситуации.

- Здесь дело даже не в легионерах, а в общем качестве футболистов. Ведь разными бывают как зарубежные футболисты, так и украинцы. Так что вопрос в подборе исполнителей, на покупку которых нужны солидные деньги. Большинство команд не могут позволить себе этого. Поэтому нужно находить наилучшую модель игры под тех футболистов, которые есть сегодня. Это будет наиболее оптимальным способом.

- Вначале у меня был тяжелейший период, потому что я почти восемь лет проработал в одной команде (Динабург – прим. М.С.), которая не имела каких-то особых материальных благ. Но у меня была возможность самостоятельно учиться. Я брал молодых футболистов, лет 13-15-ти, и пробовал делать из них исполнителей, способных пробиваться в еврокубки.

- Именно этот период вывел меня на более высокий уровень, потому что я прошел все за довольно короткое время. Однако работа в Динабурге являлась настолько колоссальная, что сейчас нам до того уровня очень далеко (смеется). Это была не просто борьба на выживание, а работа на износ! Три занятия в день, огромные нагрузки, потому что я понимал: другого пути нет, мы должны сделать что-то невероятное.

- В Вентспилсе было по-другому?

- Да, было уже легче. Там другой уровень. И в Вентспилсе я уже научился жить и работать в условиях сумасшедшего стресса. Это была команда, которая постоянно мечтала стать чемпионом.

- Первый раз у меня возникло подобное чувство, когда я работал с Динабургом пятый год кряду, и понимал, что в этом клубе уже ничего не поменяется. Я должен был довольствоваться тем, что было. Максимум, чего мы могли добиться – четвертое место, которое и занимали несколько лет подряд. С топ-клубами соперничать было нереально. В какой-то отдельной игре мы могли их пощипать, но, в конце концов, в первой тройке финишировали три топ-клуба, а потом – с большим очковым отрывом на четвертом месте – Динабург. Хотя все-таки это давало нам возможность играть в еврокубках. Однако в один миг наступил момент, когда я пришел и сказал: «Все, точка, я заканчиваю». Имелось в виду, что я дорабатываю до конца сезона, и ухожу. Потом я объявил об этом, чтобы понимать свою востребованность. Хотя я еще раньше планировал что-то изменить, мне говорили, что в России есть варианты... Однако тогда я не понимал, как это непросто.

- Потом у меня появилось предложение от Вентспилса, был еще один вариант, но я согласился продолжить свою карьеру в Латвии, поскольку понимал, что это следующий шаг в моей карьере, причем уровень был гораздо выше, соответственно, и задачи более масштабные – добывать медали. В Вентспилсе было очень интересно. Мы три раза выиграли чемпионат, Кубок страны, разные товарищеские турниры. А в еврокубках мы едва не добрались до группы Лиги чемпионов.

- В квалификации ЛЧ мы шли по линии чемпионов, и добрались до того раунда, который автоматически давал путевку в группу Кубка УЕФА. А чтобы попасть прямиком в группу ЛЧ, нам оставалось пройти один раунд... Хотя это было никак незапланированно, ведь тогда латвийский футбол настиг кризис. И мы еще летом договорились с президентом о завершении нашей деятельности. Хотя если бы развитие пошло дальше, то можно было бы чего-то добиться.

- Он ударил так, что футбол во всех отношениях упал фактически до нуля! Образно из отметки «100» мы опустились на отметку «1». К тому же клуб выиграл столько трофеев местного масштаба, что руководству уже было неинтересно. Президент говорил, что надо переключаться на выращивание молодежи, чтобы наладить какой-то поток и приход качественной молодежи. Это планировалось и раньше, но так получилось, что в тот год мы с минимальными затратами чуть не добрались до Лиги чемпионов. И тот момент я решил уйти...