Тренер «Металлиста» U-21 Александр Призетко со всей возможной откровенностью припомнил, насколько тернист был его путь во взрослый футбол, как, несмотря на множество соблазнов, ему таки удалось сделать хорошую карьеру. А еще — дал несколько полезных советов нынешним молодым и перспективным украинским игрокам.

— Александр Сергеевич, вы ведь родились в славном, но совсем не футбольном городе Измаиле. Какие спортивные забавы были в вашем детстве?

— Все мое пацанское детство прошло в играх: когда лед замерзал, рубились на улице в хоккей, а футбол был круглый год — если не учил уроки, то играли и мячами, и консервными банками, всем, что под ногу попадалось. Да, город у нас самый обычный, из достопримечательностей разве что музей Суворова да порт — на Дунае все-таки расположен. Поэтому каждый мальчишка стремился поступить в училище, стать капитаном и пойти в плавание. Я же в третьем классе пришел в секцию футбола измаильской ДЮСШ.

— Город у вас небольшой, если делали какую-то шкоду, родители сразу же узнавали? Или по чужим садам не лазили?

— Я с одногодками общался мало: у меня есть брат, на четыре года старше, у них вся компания подобралась 1967 года рождения. Вот я с этими парнями и тусовался на улице. Понятно, что брательник гонял постоянно: «Мол, уйди отсюда!», но куда там — мне ж интереснее с ними во всякие игры играть, чем с ровесниками! Не то, чтобы шкоду большую делали, но как прибился к ним, так первые вредные привычки и попробовал.

— А как же популярный в то советское время лозунг: «В здоровом теле — здоровый дух»?

— Так ведь все это было «не плотно». А когда пошел на футбол, времени на гульки вообще оставалось немного — тренировки практически каждый день. Да и желание баловаться со временем исчезло, и я уже больше гулял с друзьями из секции.

— Родители без проблем, отпустили вас, 13-летнего, в одесский спортинтернат? Вроде — недалеко от дома.

— Да, всего 270 км, но все равно — другой город, а я еще, по сути, пацан, поэтому отпускали со скрипом. Родители всегда тяжело переносят разлуку с детьми, а тут еще и проблема возникала. Я ведь хорошо учился в школе, и все понимали, что в Одессе я буду без присмотра, и наука отодвинется на второй план. Большую роль сыграл отец, который сказал, как отрезал: «Выбирай — или спорт, или учеба». Знаю, он сильно переживал, хотя и не подавал виду. Понятно, я клятвенно пообещал, что кроме спорта буду еще и учиться хорошо.

— Досадная травма паховых колец едва не прервала вашу карьеру в самом ее начале. Говорят, одесские врачи чуть ли не посоветовали вам завязывать с футболом. Для 14-летнего мальчишки это был удар?

— Еще какой! Меня ведь даже не позвали в летний тренировочный лагерь. Но многое в карьере любого футболиста играет случай и встреча со «своим» тренером. Мне повезло: Александр Довбий из харьковского спортинтерната узнал, что я уехал из Одессы и сижу дома, позвонил, пригласил к себе.

Вообще-то, нас пятерых позвали из Измаила на просмотр. А там — жуткое дело: на четыре места приехало 40 претендентов со всей Украины! Прибыл я, походил, врачи меня посмотрели, а Александр Петрович мне, травмированному, по секрету сказал: «Ты, главное, приезжай в следующий раз, тебя возьмут без просмотра». Он боялся, что сработает стадный инстинкт: если остальных отсеют, то и я не приеду. Я пообещал, почему нет? Так и оказался в Харькове, который стал для меня родным городом. Здесь и сейчас живу.

— Получается, к 15 годам — вы уже напутешествовались, что тот Магеллан. И в Одессе, и в Харькове легко сходились с новыми приятелями?

— Легко. С первого путешествия в Одессу, и потом, у меня никогда не было проблем с общением. Это тоже немаловажно для молодого футболиста: уметь находить общий язык с новыми партнерами.

— И все же: как новенькому, да еще из глубинки, приходилось отстаивать место под солнцем кулаками?

— По молодости случалось, и не один раз. Я прошел хорошую школу спортивных интернатов, частенько приходилось защищать и себя, и друзей.

— Дети из музыкальных или художественных школ после занятий спешили с мольбертами и скрипками домой, к мамам. Можно себе представить, чем занимались вы после тренировок и до отбоя...

— Спешу вас разочаровать: ничего ужасного не вытворяли. Все-таки, спортсмены, режим. Тогда ведь интернета, мобилок, ноутбуков не было и в помине, и подростки больше общались между собой. Это было здорово. Да, мы поднимались к девочкам, общались, анекдоты или истории смешные рассказывали. Или в город ходили, в кафе-мороженое. Но вы же сами понимаете, ничего противозаконного тут нет.

А вот в карты, помню, даже не играли, как-то не популярны они у нас были. Зато песни под гитару — это всегда был праздник. Кто-то играл, а все сидели, подпевали. Когда ехали на выезд на автобусе, обязательно брали с собой гитару, всю дорогу могли петь. Сейчас такого, наверное, и не встретишь.

— В интернатском общежитии, кроме футболистов жили другие спортсмены? Разборки случались?

— Не припомню. А жили пловцы, гимнасты, легкоатлеты, хоккеисты, волейболисты. Как-то мирно сосуществовали.

— К слову, вам платили какую-то стипендию? Или родители присылали денежку?

— Нам ничего не платили. Полностью родители обеспечивали.

— Когда из дому приходила посылка, вы добровольно делились со старшими или в принудительном порядке? Родители, наверное, присылали — виноград, рыбу, консервы — деликатесы из Измаила?

— Это обязательно, и посылки, и передачи присылали. Как в армии, я посылку раскрываю, а все уже сидят и ждут, что там? Это еще один нюанс, как правильно вести себя в коллективе. Все ведь жили вместе, и не было такого: это — мое, это — твое. Никто не прятал, чтобы под подушкой съесть. Думаю, что по жизни такое «общежитское» воспитание человеку может очень пригодиться.

— Самое начало 1990-х, вам — 20 лет, уже не юноша, но еще и не муж. А времена смутные, перестройка закончилась, независимость не наступила. Зато появились коммерческие ларьки — со жвачками-сникерсами, импортными сигаретами. Глаза разбегались? Все хотелось попробовать?

— Картинка красивая была, что и говорить. Смотришь в видеосалоне фильм, какой-то чудак достает пачку «Мальборо», закуривает так смачно. Да, красиво, эффектно, но лично у меня такого не было, чтобы сразу хотелось попробовать. Этим я особо не страдал.

— А когда впервые попробовали закурить?

— Наверное, еще в классе третьем-четвертом, я еще дома жил. Попробовал в той самой компании, но отец и старший брат быстро у меня эту охоту отбили. Признаюсь, были попытки и в интернате. Но, скорее так, ради баловства, особо сигаретами не увлекался. Это потом уже, когда начал играть во взрослых командах, пошло.

— Тогда же появилось множество ярких вин и ликеров ядовитых цветов, баночное пиво. Угощали девочек?

— Спиртное я попробовал в интернате уже ближе к выпускному. Попробовал пиво, но мне сразу не понравилось, очень не понравилось... Только, когда повзрослел, почувствовал вкус. Не скрою, после тяжелых матчей, когда знаешь, что все равно не уснешь, мог себе позволить пару бокалов пропустить.

— Сейчас вы работаете с молодыми футболистами. Поделитесь опытом: был момент, когда из-за всех этих или других соблазнов ваша молодая карьера оказывалась под угрозой?

— Честно говоря, случались такие эпизоды. Но соблазны были другого плана. В выпускном классе наши ребята начали ездить в соседний Белгород, там была команда «Салют», они играли за нее и привозили приличные по тем временам деньги. Я вроде считался в интернате лучшим игроком, меня приглашали все время, мог свободно поехать в Белгород играть и получать денежку. Контрактов ведь тогда еще не было. Честно скажу, был соблазн побегать и приехать с деньгами, купить себе что-то. Но я все-таки не поддался, продолжал играть уже в дубле «Металлиста».

Как оказалось впоследствии, наверное, правильное было решение. Это для нас те деньги казались существенными, а для жизни это были копейки. А те из пацанов, кто играл в Белгороде, свое спортивное мастерство не повышали, просто остановились в развитии, и дальше никто никуда не попал. Поэтому я благодарен Богу, что не зашел на тот путь, не поехал за копейкой, а остался играть в дубле «Металлиста», нормальную карьеру сделал.

— Но в 1988 году вы все-таки мелькнули в составе другой команды — «Маяк» из второй лиги. С дедовщиной столкнулись, там ведь взрослые дядьки играли?

— Ой, да там ничего такого не было. Согласно регламенту, «Маяку» нужен был молодой игрок до 18 лет. Меня взяли из интерната на две игры, я выходил, по-моему, на замену. Не считаю, что был в этой команде, ведь даже не тренировался: меня просто привозили в обед на игру, а вечером забирали.

— А в дубле «Металлиста» как приняли? Или за забитые мячи старожилы сильно не щемили? Вон, в 1990-м — десяток наколотили.

— В дубль я попал очень хорошо (улыбается). Начал ездить на сборы, когда еще учился в интернате, взял меня под свое крыло Гурам Аджоев. А приняли нормально — сетку с мячами сразу выдали, поскольку был самым молодым. Так и стали постоянными дежурными еще с одним парнем — графиков тогда не было. Вот эта сетка с 30 мячами и насосный агрегат, это и была основная работа молодого дежурного. Совсем скоро уже начал ждать, когда придет следующий молодой (хохочет).

— Чтобы вы посоветовали не только своим подопечным, а и всем молодым украинским футболистам из личного опыта? На какие грабли не надо наступать, чтобы стать действительно классным игроком?

— Считаю, что ребята, в первую очередь, должны убрать из подсознания такое слово, как «деньги». До 20 лет это их вообще не должно интересовать. Должен быть футбол, и еще раз футбол, они должны только работать, повышать мастерство. Есть, конечно, таланты, которые в 18—19 лет подписывают контракты, но для нас это не повальное явление, а единичные случаи.

Я знаю многих агентов, которым футболисты до одного места, им главное заработать не приличную сумму, а какие-то три копейки. Устроят парня, а что с ним будет потом — им все равно. И главное для ребят не поддаваться полному влиянию агентов, у каждого должно быть свое «Я». Если он не хочет переходить в клуб, а агент тянет в неизвестность, то не нужно поддаваться. А получается, многие зависят от них, и считают вот агент — это Бог.

— У всех ваших подопечных имеются агенты?

— Почти у каждого. Тяжело с ними разговаривать, ты им говоришь одно, а в ответ — совсем другое. А надо находиться с агентом на одной волне, если он хочет, чтобы игрок прогрессировал, то он должен общаться и с тренером. А если агент просто кинул человека в команду, и не поддерживает с ним никакой связи, это очень тяжело.

— Подытоживая первую половину сезона, вы похвалили своих ребят и признались, что попросили их не разбегаться до Нового года. Они послушались, или уже есть первые потери?

— Я с ними постоянно на связи, мне позвонили два человека, сказали, что у них есть конкретные предложения. У всех было желание остаться в команде, но ведь нужна стабильность. У меня пацаны ровно год не получали зарплату. Так ведь тоже нельзя. Было дано обещание, что с ребятами рассчитаются по заработной плате.

— Игорь Кутепов рассказывал, что в вашей команде — сплошь воспитанники академии «Металлиста», которой он руководит. Они бы достойно представляли родной город в первой команде? Сильные парни?

— Думаю, что достойно. Даже если сейчас посмотреть турнирную таблицу, виден потенциал: пускай мы идем на пятом месте, но по забитым мячам мы на третьем — 32 гола. Понятно, сразу всех в первую обойму не кинешь, но при постепенном вливании, думаю, человек десять могло бы там реально закрепиться. Ребята действительно хорошие, это будущее Харькова, в очных встречах мы ни в чем не уступали лидерам нашего футбола. Единственное — их надо сохранить, а у них есть предложения, и это хорошие предложения.