7 мая 70‑летний юбилей отметил заслуженный тренер Украины Александр Шпаков. Предлагаем вашему вниманию интервью юбиляра, которое он дал еженедельнику «Футбол».

Маслов первым опробовал 4-4-2

— Расскажите о том, как пришли в футбол. За «Гороно» (все помнят, что это аббревиатура — Городской отдел народного образования — и частенько пишется как «ГорОНО»? Спустилось с гор оно... На праздновании юбилея я спросил Сан Саныча — так что, это судьба, раз играли за «Гороно», то так или иначе должны были стать педагогом, учителем? Шпаков согласился — наверное, не случайно из этой команды и вправду вышло столько, скажем мягко, нерядовых тренеров!) вы играли вместе с Семеном Альтманом. Что вообще за команда была, много успешных впоследствии личностей вышло оттуда?

— Родился я Киеве в районе Площади Победы напротив цирка. Пробовал себя на «Старте», но там были старшие возраста. Затем пошел на СКА, где и играл за «Гороно». В тринадцать лет переехал на Нивки, но стал заниматься легкой атлетикой, пока меня не приметил Евгений Соловцев. Он и вернул меня в футбол, показав Маслову, Терентьеву и Коману, который жили прямо на базе. В 1964 году меня взяли в дублирующий состав «Динамо».

— Защитником?

— Я по амплуа всегда играл в обороне, причем на всех позициях. Обе ноги работали практически одинаково. А из «Гороно», к слову, вышли многие. Это Кащей, Мунтян, Альтман, раньше — Лобановский, Соснихин. Бышовец уже был в дубле «Динамо», где собрался очень приличный состав — мы трижды кряду становились чемпионами СССР.

— Считаете вы себя воспитанником Леонидова или есть другой тренер, оказавший на вас определяющее влияние?

— У Леонидова я прозанимался всего несколько месяцев по юношам в самом конце. Мой главный учитель — Соловцев.

— Недавно у нас в «Футболе» вы ходил материал к юбилею Виталия Голубева, в котором говорилось, что покойный капитан «Динамо» был совершенно недооценен как детский тренер, хотя работал с Леонидовым в тандеме и как минимум заслугу воспитания Блохина им следовало бы разделить — один больше занимался футбольной стороной подготовки, другой лучше объяснял и вообще был методистом...

— Сложно говорить, потому что это происходило не при мне. Но все в унисон говорят, что Голубев с Леонидовым работали в тандеме, а вот как распределялись между ними роли — неизвестно.

— Виктор Маслов. Чего в нем больше было — реальной или показной простоты?

— Маслов с Команом пригласили меня в «Динамо». На просмотре мы, молодые, играли 3 на 3 против таких маститых уже игроков, как Веригин, Левченко. Тогда то Маслов и выделил троих — Еськина, Кащея и меня. Что о Маслове сказать? Это тренер с приличным чутьем. Он видел перспективу в игроке. Назовем это «даром Божьим». Как тренер он любил тактику. Мне вообще повезло с тренерами. Я застал Маслова и Комана, а в Днепропетровске провел время с Лобановским.

— По мнению Маслова, тактический рисунок должен быть основан на физическом превосходстве над соперником. Правильно ли утверждать, что киевское Динамо 60‑х брало «физикой»?

— «Физику» он действительно закладывал приличную, но у него был совершенный подбор игроков. И абсолютно свой! Как вы знаете, Мас лов отказался от Лобановского, Базилевича, Бибы. Очевидно, что он уже видел совершенно другое «Динамо». Как он Трошкина нашел? Тот играл за СКА. В отличие от Лобановского, Маслов просматривал всех сам и сам определял, кто ему нужен. Лобановскому непосредственно привозили игроков. У Маслова был мотоцикл, в багажнике которого лежали мячи. Он ездил по городу и заглядывал во дворы и площадки, откуда и подбирал людей.

— Правда, что у Сабо были натянутые отношения с Масловым? Собственно, и ушел Сабо из «Динамо» из-за Маслова?

— Да. Из-за чего сыр бор, лучше узнать у Сабо. Я молодой был, особо не вникал.

— Вы тоже считаете Маслова, а не Альфреда Рамсея новатором тактической схемы 4-4-2?

— Много об этом пишут... Но на себе ее точно опробовали игроки киевского «Динамо». Со слов ребят, они испытывали эту систему на себе. Значит, они правы. Почему мы должны не верить им?!

— Когда киевское «Динамо» дебютировало в еврокубках с «Колрейном» в 1965‑м, вы где находились?

— На стадионе. И когда с «Селтиком» играли — тоже. Молодежь смотрела все игры. Ажиотаж был немыслимый. То, что сейчас в Европе происходит, уже тогда в Киеве было!

Бышовца не оценили в Киеве

— Почему не сложилось в «Динамо» — не потянули уровень?

— Моя причина — исключительно в травме. Маслов меня подпускал к основному составу на турнире «Подснежник» в Сочи. Я даже несколько матчей сыграл в первенстве СССР. Но меня выбил мениск. Операцию сделали не совсем удачно. Восстанавливался я долго и мучительно. Когда Лобановский принял «Днепр», он вызвал меня в гостиницу «Москва» на разговор. Вместе со мной в «Днепр» он позвал еще Мирошина и Назарова. Интересно, что мы с Кащеем уже дали согласие на переход в «Металлист» к Каневскому, о чем Коман с Масловым знали. Но Лобановский настоял, чтоб я перешел в «Днепр», а с Каневским он вопрос решил, тот не возражал. Я и сам был за «Днепр», потому что там дружная компания подбиралась, а Биба уже играл. А вот Кащей в Харьков не поехал, остался в «Динамо». (Ага, уже тогда «Днепр» строил козни против «Металлиста»! Важно подчеркнуть, что это шутка — а то и в самом деле кто-то с дурных глаз всерьез воспримет... — ред.)

— В 1969 году «Днепр» уступил право играть в высшей лиге «Спартаку» Орджоникидзе, а в 1970‑м —«Карпатам» и «Кайрату». Не плавили ли «Днепр» в переходном турнире?

— Нет, что вы! В 1969‑м был переходной турнир на 4 команды. В первом туре мы обыграли основного конкурента «Жальгирис» 1: 0. Но второй матч проиграли Орджоникидзе 1:3 из-за того, что были выжатые после игры с Вильнюсом. В последнем матче сыграли со СКА Хабаровск 0:0, заняли второе место, но повышение в классе получала только одна команда. В 1970 году мы заняли третье место в первой лиге, пропустив «Карпаты» и «Кайрат». И только на третий год, в 1971 году, мы выиграли первую лигу и вместе с московским «Локомотивом» поднялись в «вышку».

— Три года в команде Лобановского в «Днепре». Он уже тогда был достаточно оригинальным тренером?

— Честно говоря, Васильич всегда был оригинальным. У него всегда была своя методика, видение и подход. Он сотрудничал с Зеленцовым, который отвечал за физподготовку и беспрекословно доверял ему. Позже в Киеве он сработался в паре с Базилевичем. Если у Маслова дисциплина хромала, то у Лобановского дисциплина была на первом плане.

— Лобановский что нибудь перенял у Маслова?

— Точно не физическую подготовку! «Дедушка» хорош был в тактике и особенно любил техничных футболистов. Его славное московское «Торпедо», где играл Валентин Иванов, лучший бомбардир ЧМ‑1962, тоже отличалось техникой. Своим командам он прежде всего ставил технику. В этом компоненте ему помогал Михаил Коман, он в дубле заботился о технической оснащенности игроков.

— «Днепр» как клуб действительно капитально переменился благодаря сотрудничеству Лобановского с директором «Южмаша» Макаровым?

— Прямая связь! У Макарова в приемной могли долго сидеть в ожидании уважаемые инженеры, но стоило появиться Лобановскому... Он мог без стука идти прямо к Макарову. Тот очень любил футбол и уделял большое внимание команде. Я думаю, он очень доверял Лобановскому. Васильич был эрудитом и умел найти подход к любому. Сотрудничество у них было очень плотное.

— Как вы получили злосчастную травму в матче с «Крылышками»?

— Снова мениск, только на другой ноге... Я вернулся в Киев, стал играть в ЖЭКе за ветеранов и за команду «Большевик». Как то Олег Базилевич принял «Спартак» (Житомир). Попросил помочь. В команде было пять или шесть киевлян, и нас микроавтобусом возили на игры в Житомир. Но через три месяца Базилевич ушел работать в «Шахтер» (Донецк), соответственно и киевляне перестали помогать Житомиру. Я вернулся в «Большевик» и шесть лет работал в обыкновенном советском ЖЭКе, выставляя разные команды на турниры «Кожаный Мяч», «Золотая шайба». Организовано всё было на приличном уровне, команда имела футбольную, хоккейную экипировку и прочие прелести для спорта. Склад инвентаря был огромный. Это на стадионе «Пионер», что на Нивках. Спорт процветал! Мы организовали свой клуб «Автомобилист». И вот однажды, это было в 1978 году, наша команда играла против школы «Динамо»-63, которой руководил Бышовец и за которую играл Михайличенко. Бышовец удивился, что я работаю в ЖЭКе, и позвал в ДЮСШ «Динамо».

— Почему Бышовец и Лобановский настолько не любили друг друга, что за кошка пробежала между ними и когда?

— Уж насколько я дружен с Анатолием Федорычем, но никогда не спрашивал об их отношениях. Он не говорил, а я не лез.

— Почему у Бышовца не сложилось в Киеве с тренерской карьерой, почему он в итоге стал россиянином?

— Не хватило здесь места, не оценили его как следует в Киеве! Анатолий Федорович имел несгибаемый характер, он твердо стоял на своих принципах, и, видимо, кому-то это не нравилось. В Украине у него не сложилось и в «Шахтере». А вот в Москве Бышовец многого добился — стал олимпийским чемпионом вместе со своим воспитанником Михайличенко в 1988 году, работал со сборными СССР, СНГ и России. Его там оценили по достоинству!

Эмиратский этап

— Работа в ОАЭ. Ваш отъезд ту да связан с хроническим безденежьем в «Динамо», которое при президенте Безверхом как раз и установилось в 92 году, причем не очень понятно по каким причинам?

— Была создана экспериментальная группа. Как? Некоторые ребята из клуба «Аль Ахли» были студентами киевского института физкультуры. Возникла дружба. Они пригласили Кожухова и Анатолия Попова с кафедры футбола поехать в ОАЭ и поднять команду «Аль Ахли». Те в свою очередь убедили пригласить украинских тренеров на работу в «Аль Ахли». Безверхий меня отпустил. Всего поехало пятеро — Кожухов, Попов, Писковец, Грищенко и я. Этой гвардией мы проработали год, после чего Писковец и Грищенко уехали из ОАЭ. Мы остались еще на три года.

— В чем различие ОАЭ и Украины в работе с детьми?

— Во всем — в менталитете самих граждан, в материальной базе, в климате. Берем подход к детям. В Эмиратах ни в коем случае нельзя оскорблять детей. Если повысил голос — уволят тут же! Дальше — матобеспечение. Каждый возраст у них играет на разных полях по размеру и разными мячами — тройка, четверка, пятерка. К судьям во время игры нельзя обращаться. За всем очень строго следят. Если тренер повысил голос на судью — в детском футболе! — его могут оштрафовать. Однажды, когда мою команду немного душили, я буйно отреагировал. Меня удалили, и клуб оштрафовал меня на 150 долларов, хотя я был прав. Вот вам пример профессионального подхода к делу!

— Воспитали ли вы там игроков для национальной сборной ОАЭ?

— В ОАЭ я проработал четыре года. Никогда прежде «Аль Ахли» не становился чемпионом страны по детям. Я впервые привел команду к чемпионству. Отношение ко мне было прекрасное, хотели, чтоб я остался. Но я устал от непривычного мусульманского мира и невыносимого климата. Через месяц после моего отъезда эта же команда стала чемпионом Персидского залива — это как у нас чемпионат Европы. Через год меня пригласили в «Аль Ахли» и устроили чествование — не фуршет, а праздник сладкого стола. Хотели, чтоб я снова работал с командой. Но я уже работал в «Динамо».

Неправильно было Яценко менять на Гавранчича

— Артем Франков рассказывал, насколько сложно порой бывает достучаться до ребят, объяснить, что у них есть будущее в футболе, и приводил ваш пример — мол, вам пришлось не только приметить Андрея Шевченко в соревнованиях команд ЖЭКов, но и потом приходилось уговаривать как его самого, так и родителей, ездить к ним домой. Это правда?

— Там другая история. Я его увидел на Оболони и пригласил в «Динамо». На первые тренировки он приезжал с мамой. Потом пропал. Я позвонил маме. Она сказала, что папа запретил, дескать, много времени уходит на дорогу, да и у папы другие планы. Я поехал к ним домой на Оболонь. Они жили на первом этаже. Отец принял меня. Посидели за чаем на кухне. Отец военный и нацеливал Андрея на Суворовское училище. Мама была воспитательницей в детском саду. Но мне удалось убедить отца отпустить его на футбол тем, что Андрей, занимаясь в школе «Динамо», будет физически развиваться и у него будет лучшая физподготовка, скажем, для того же поступления в Суворовское училище. Впрочем, у Андрея нарисовались другие проблемы — он часто мог перепутать стадион или время тренировки... Тогда мы с мамой договорились, что если Андрея нет на тренировке, я сразу звоню родителям. И мы справились с этим недугом Андрея. Кроме того, я практиковал ведение дневников, куда ребята записывали, что и где происходит. И Андрей стал более ответственным.

(Нужно было возвращать детей в футбол еще и по другой причине — из за Чернобыля в 86‑м Шпаков вынужден был распустить группу, а когда собрал ее спустя несколько месяцев, Шева не вернулся... Вот тут и оцените, насколько верил Сан Саныч в своего воспитанника, хлопца, которому тогда еще и 10‑ти не исполнилось: нашел — жили они на первом этаже дома напротив оболонской школы № 216; уговорил, убедил, выучил! Любопытно, что ЖЭКовской командой, которая дала Шеве путевку в футбол, руководила женщина, инструктор физкультуры. За своего игрока ни в коем случае не цеплялась, прекрасно понимая, что такое школа «Динамо». Кстати, это в футболе тех лет отнюдь не единственный, ничуть не уникальный случай! А где сейчас те ЖЭКовские команды... — ред.)

— Андрей Шевченко — продукт прежде всего советской системы детско юношеского футбола? Как и всё легендарное динамовское поколение — Шовковский, Дмитрулин, Федоров, как вся команда 97-99 гг.?

— А как же! Росли они когда? В советское время.

— Не говорил ли вам Шевченко, что он ошибся с «Челси»?

— Об этом не говорили! Но считаю, это не ошибка. Ему захотелось попробовать себя в чем-то другом, новом. Так же и я ехал, например, в ОАЭ. То, что у него не получилось проявить себя сполна — может быть множество причин, включая подводные течения. По влияло и отсутствие взаимопонимания с тренером, и последствия травм.

— Сколько процентов таланта было заложено в Шевченко природой?

— Сложно сказать, но я допущу — пятьдесят. Шева был очень упертый. Пример. По детям, когда уже был крупный счет, ему было все мало и мало. Он всегда хотел большего!

— Великие футболисты редко становятся великими тренерами. Видите ли вы в Шевченко задатки великого тренера?

— Насчет «великого» прогнозировать неблагодарное дело. А тренером он станет точно. Андрей — целеустремленный, упрямый, со своим мнением, как Бышовец. Он будет индивидуально работать. Если ему хватит терпения, из него получится очень хороший тренер!

— Он будет мягким, с европейским подходом, или диктатором?

— Только с европейским! Он гибче, чем, к примеру, Блохин. Блохин — прямолинейный, а Шева — более тактичный, что ли.

— Вы признавались, что в детские годы Игорь Костюк был талантливее Андрея Шевченко. Только ли он?

— Ну как талантливее... Костюк был очень перспективный. Ему помешали травма и характер. Побил горшки с Сабо. Это сыграло плохую службу. Талантлив был Голоколосов, но тоже сломался. Кернозенко отстоял неплохо, но ему не хватило времени и возможностей, мало давали шансов.

— Если бы Сабо не отдал пред почтение Гавранчичу, Яценко мог бы играть сейчас в паре с Хачериди?

— Михайличенко был на правильном пути, когда поверил в Яценко. И Саша неплохо начал. Я считаю, менять своего воспитанника на Гавранчича было неправильно.

— Яценко мне рассказывал, что прямым образом на его карьеру повлиял финальный матч с Голландией на молодежном ЧЕ, где он совершил несколько роковых ошибок. Насколько одна неудачная игра может быть переломной в карьере?

— Может быть и очень переломной! Есть пример Флорина Черната. Он начал превосходно. Перед игрой с «Ювентусом» в Турине его уже «продавали». Но после этой одной игры, когда Чернат не показал ничего и его буквально смяли, а «Динамо» уступило 0:5, он потерял психологическую уверенность. И пропал.

В «Динамо» работает эмиратская система

— Что из советской системы было безусловно правильным и хорошим и что мы растеряли на ходу? От бедности или по глупости?

— В первую очередь — комплектация тренерского состава. В советское время отбор в детскую школу был справедливее — никто не брал детей по звонку или знакомству. Отбор был жестче. Потеряли мы также программы обучения детей. Точнее, не все сейчас ими пользуются. Стало меньше контроля. Раньше тренеры посещали все тренировки, отмечались в журналах, ставили отметки. Сейчас всё более поверхностно.

— Насколько важно для детско го тренера поддерживать тесные контакты с родителями игроков? Были такие родители, которые категорически не желали видеть свое чадо в футболе и мешали вам работать? Или наоборот, давили — мол, недооценивают мою звездочку?

— Раньше родители были поскромнее, они доверяли тренеру, ведь всё в конечном итоге зависит от него. Спортивный контакт с ребенком должен определять тренер. Родителя надо держать на расстоянии. Сегодня, увы, ситуация полярная. Родители больше «разбираются» в футболе, чем тренер! Это мешает работать тем, кто позволяет родителям подходить ближе, чем положено. В сравнении с советскими временами вырос протекционизм — стало больше детей «нужных родителей». Родители потеряли воспитанность. Многие считают, что они могут повлиять на то, чтоб их ребенок занимался в динамовской школе. Но мы стараемся следовать только спортивному принципу, и меня радует, что президент меня поддерживает в этом отношении.

— Какая черта для детского тренера — кроме терпения и доброжелательности, конечно! — важнее? Техническая — уметь показать, методическая — суметь объяснить; организационная, психологическая?

— Мы стали работать иначе. Если раньше мы брали детей в 6-7 лет, выпускали к 16‑ти, и на этом промежутке я работал один, то сейчас наша школа работает поэтапно. Есть три возраста — младшая, средняя и академическая группа. Отдельные тренеры работают только на определенном этапе. На младшем этапе тренер в первую очередь должен быть педагогом, но в то же время и хорошо владеть техникой, чтобы правильно показать упражнения. Он также должен уметь разговаривать с детьми на их языке. С 6 до 9 лет дети не понимают умных терминов. В средней группе больше направление на технику. Также начинается физическое развитие ребенка. На академическом этапе уже начинается обучение больше тактическое.

— Кто-то из ваших воспитанников сказал, что в первую очередь вы выбираете ребят по физическим параметрам, акселератов?

— А без физики никуда! Но правильнее говорить — не физических, а прежде всего скоростных качеств. Скорость — лучшее качество футболиста. Потому что если поставить скоростному футболисту правильную технику, мы будем иметь очень талантливого игрока. Если же мы обучим технике нескоростного ребенка, у него в будущем будет множество игровых недостатков. Вы видите, как возросла динамика игры. Тихоходы уже не в моде.

— В советское время набор детей в ДЮСШ происходил с 10 лет, сейчас с 6-7. Почему так?

— Я лично начинал с 12‑ти и помню, что мы сразу играли на большом поле. Сейчас всё в корне изменилось. Дети начинают играть 5+1 на ограниченной площадке. Возраст постарше 8+1, и только третий этап детей играет 11 на 11. Чем младше ребенок, тем меньше у него должно быть тактических действий. Ребенок должен играть! А если они начинают сразу бегать 11 на 11 на все поле, то у них будет мало касаний мяча. Поэтому уменьшены размеры площадки и размеры мяча. Уменьшены и ворота. 5+1 играют на ворота размерами 2 на 3 метра, 8+1 играют на ворота 2 на 5. Тем самым ребенок постепенно получает физическую нагрузку. Это эмиратская схема, которую мы разработали с рядом тренеров по просьбе Кочетова. И она работает!

— Следят ли сегодня динамовские тренеры за школьными и уличными состязаниями, присматривают ли там для себя толковых ребят? Или всё сводится только к отбору в самой Академии на Нивках?

— Следят! Я прошу и ставлю такие задачи. Просматриваем по возможности школьные лиги. Но многие приходят и по объявлению на Нивки. 7 мая начали новый набор. Отбор будет проходить по субботам и воскресеньям на протяжении целого месяца.

— Что за история с вашим увольнением, а потом восстановлением на работе в динамовской Академии?

— Один из руководителей решил, что такие опытные тренеры, как Кащей, Кондратов, Семенов, Шпаков, уже профнепригодны для школы «Динамо». Сократили как пенсионеров. Восстановили только меня одного. Игорь Михайлович дал возможность продолжать работу. Сейчас я старший тренер младших и средних возрастов. Под моим руководством 12 тренеров и 6 возрастных групп.

Разные игроки, разные судьбы... И возможности исправить

— Вы критически относитесь к результатам работы академической группы Павла Яковенко и недовольны тем, как сложились судьбы его талантливых футболистов, не правда ли?

— Мне оценивать легче... Но доволен ли сам Яковенко своими воспитанниками? Я отвечаю за свою часть работы. О Яковенко я не хочу говорить. У меня свое видение работы и подбора кадров. Извините, хватит на эту тему.

— Что случилось с вашим воспитанником Харатиным, который одной ногой уже стоял в первой команде? Агенты сбили с пути истинного?

— Ряд игроков, участвовавших в турнире в Германии, попал под влияние заинтересованных агентов. Они, агенты, сбили с толку и Яремчука, и еще нескольких ребят. В результате парни не справились с психологическим грузом.

— Какова перспектива Павла Полегенько?

— Скоростной, перспективный футболист. Мы его брали из Чернигова. У него еще есть шанс проявить себя. Другое дело, что в него должны поверить тренеры.

— Евгений Чумак уехал в белорусский «Торпедо Белаз». Путь не туда?

— Чумак поспешил увидеть себя в основном составе. Мне кажется, надо было поскромнее себя вести и больше уделить внимание работоспособности и трудолюбию. Он сам себе всё испортил.

— Какая из динамовских команд-поколений сильнее? Почему вообще бывают «урожайные» и «неурожайные» годы, есть ли в этом какая то закономерность?

— Закономерности точной никакой нет. Все зависит от подбора исполнителей. И, конечно, работы тренера. Какое лучшее поколение? Те, которые выигрывали Кубок Кубков.

— Насколько важна для вас поддержка ваших воспитанников, ежегодно проводящих турнир в вашу честь, организовавших Премию Александра Шпакова, всячески выражающих вам свою благодарность и уважение? Понимаете ли вы, насколько уникальны этим в футболе, спорте, жизни?

— Это не я уникальный, а дети уникальные! Те, с которыми я провел время и прошел огонь, воду и медные трубы! Приятно, конечно, что они помнят, что есть такой тренер. Честно говоря, я мало верил, что могу получить такую поддержку от своих воспитанников. Я дал им возможность раскрыться в футболе, а теперь они поддерживают меня в жизни.

Валерий Пригорницкий