Бывший наставник сборной Украины Андрей Шевченко в своей колонке на The Players Tribune написал о войне в Украине.
– Я спал, когда зазвонил телефон. Это была моя мама. Я посмотрел на часы. Было 3:30 ночи. Когда мама звонит в такое время, это всегда плохая новость, не правда ли?
Думаю, что в тот момент, когда я увидел свой телефон, часть меня уже догадывалась, что это возможно. Я никогда не забуду дату: 24 февраля 2022 года. Несколько недель все волновались, но ни один нормальный человек не хотел смириться с тем, что может произойти. Однако, когда я увидел входящий звонок с маминым именем, до меня начало доходить.
Она плакала, когда рассказывала мне, что почувствовала, как ее дом вздрогнул от взрывов. Мы включили новости, и там это было. Война. в Украине. Время как будто остановилось. Я чувствовал себя таким беспомощным и виноватым.
Я должен был быть там, в Киеве, с мамой. За несколько дней до этого у нее был день рождения, и мы собирались устроить семейный ужин у нее дома с моей сестрой и несколькими друзьями. Я даже забронировал билеты на самолет с 19 по 29 февраля, но из-за некоторых документов, которые мне нужно было оформить в Великобритании, я изменил дату вылета на 26.
Через несколько часов после маминого звонка начали поступать видео от друзей и социальных сетей. Российские вертолеты над нашей землей, ракеты, попадающие в наши дороги, мосты и аэропорты, огромные пробки из бегущих из Киева людей. За один день тысячи людей, всю жизнь проживших в Украине, стали беженцами.
Я был в шоке. У меня четверо детей. Мне невозможно все это понять – представьте, как это для них. Моему младшему восемь лет. Как ему это объяснить?
Я не могу сказать, сколько раз мне приходилось заряжать телефон. Целый день я звонил людям: друзьям, родным, бывшим коллегам и товарищам по команде. Или в безопасности они? Что с их семьями? Что будет дальше? Чем я могу помочь? Вы паникуете, потому что решения, которые вы вдруг принимаете, могут изменить чью-то жизнь. Помню, в какой-то момент я просто заклял, вернулся к жене и сказал: "Я не знаю, что делать...".
Моим первым инстинктом было вывезти семью из страны, но и мама, и сестра сказали мне одно и то же – я так четко помню слова мамы по телефону: "Я никуда не уеду. Это мой дом".
В ту ночь мы увидели, как Президент Зеленский направил четкий месседж народа. Он сказал, что не покинет Киев, что мы должны объединиться, чтобы защитить нашу землю. Это было наше будущее. Это был выбор между тем, будет ли существовать наша страна или нет.
В такой момент меняются твои перспективы, приоритеты, весь мир твой. Что такое успех? Это победа в футбольном матче? Выиграть Лигу Чемпионов? Заработать деньги? Успешный бизнес? Все это ненастоящее. Мелкие проблемы, мелкие разногласия исчезают. Все остальное отпадает.
Успех – это свобода. Успех – это выживание.
В последующие дни мы услышали разные истории. Не только многие решили остаться, но и другие со всего мира возвращались без колебаний домой, чтобы защитить нашу землю. Они даже не останавливались, чтобы подумать о последствиях, они просто знали, что должны уйти.
Я слышал о ребятах, которым по 20 лет, которые часами самостоятельно держали дороги, потому что должны защищать свою деревню от захватчиков.
Я слышал о людях, которые бежали под завалы, потому что нужно было помочь эвакуировать соседей.
Я даже слышал о муже и жене, оба врача, которые поехали в Ирпень, чтобы помочь в больнице, когда на город посыпались бомбы. Они оставили сообщение своим друзьям: "Если с нами что-нибудь произойдет, вы имеете законное право позаботиться о наших детях". Можете себе представить, что нужно было просить что-нибудь подобное?
Супруги находились в больнице несколько дней, когда город был уравнен с землей, помогая людям. В конце концов они вернулись к своим детям, но они поставили на карту все, чтобы помочь своей стране. Я знаю очень много таких историй. История героев.
Я слышал истории невероятного мужества, но также невероятной боли и страданий. Моя тетя была заблокирована в своем подвале в течение четырех дней во время бомбежки. Она смогла убежать к моей маме только тогда, когда россиян остановили на юге. У меня есть близкие друзья, погибшие. Среди хаоса у нас не было времени скучать.
Я все еще чувствовал себя виноватым. Я хотел быть там, чтобы увидеть ситуацию, защитить свою землю и увезти свою семью. Мне нужно было помочь. В какой-то момент я сказал маме: "Я вернусь".
Но она мне возразила: "Андрей, что ты будешь здесь делать? Ты ведь не солдат. Тебе нужно оставаться там, где ты есть. Иди в СМИ. Рассказывай правду о том, что происходит. Эта война не только на земле с автоматами и бомбами". . Это информационная война. Ты можешь использовать свой авторитет и связи. Собирай средства, помогай вещами и другим. Ты можешь помочь больше, находясь там, где ты есть".
Я послушал маму и пытался сделать так, чтобы она гордилась мной. В последующие дни я приложил все усилия, чтобы помочь, чем мог. Было удивительно видеть, как люди по всему миру делали то же самое. Демократический мир объединился.
Люди звонили мне со всех уголков мира – Италии, США, Германии, отовсюду. Многие люди со всего мира делали все возможное, чтобы собрать средства, послать помощь или просто помочь на местах.
Мы звонили друг другу: "Мой друг в этом селе... мой дядя в этом городе... мои бабушка и дедушка застряли в своей квартире... знаете ли вы кого-нибудь поблизости, кто мог бы пойти проверить, все ли с ними хорошо ?". Очень многие просили о помощи. Никто им никогда не отказывал.
Люди в Украине знают, что значит быть свободным, потому что мы создали эту страну вместе. Мы – новая страна с древней историей. Наша культура, язык и история насчитывает много веков, но независимость мы обрели только 30 лет назад. Поэтому, особенно люди моего поколения, мы чувствуем, что Украина выросла вместе с нами. И эта связь означает, что мы никогда не хотим ее потерять. Моя история – это история Украины.
За годы до независимости я влюбился в Киев в детстве, каждый выходной путешествовал по городу, чтобы поиграть в футбол. С девяти лет ездил на автобусах и метро туда, где должен играть. Географию города я узнавал о том, где были футбольные поля.
У меня есть история для каждого события современной истории Украины. Когда произошла Чернобыльская катастрофа и эвакуировали нас из Киева, помню, как мой папа приложил счетчик Гейгера к одному из футбольных мячей, которые я взял с собой, и он показал примерно 50-кратное превышение нормы радиации - его потом пришлось сжечь!
Когда, наконец, пришла независимость в 1991 году, я около месяца играл в турнире с академией киевского "Динамо" близ Москвы. Я каждый день смотрел новости в нашей гостинице… Горбачев, Ельцин, весь этот бардак. Но ложная действительность распада СССР. Когда мы уехали домой, мы все еще были частью Советского Союза. Но когда мы взошли на перрон в Киеве – мы приехали в независимое государство!
Помню знамена. Везде сине-желтые. Все были так счастливы. Такие же эмоции я испытывал, когда впервые надел футболку национальной сборной Украины до 16 лет в матче с Нидерландами (U-16) во Львове 2:2.
Если вы не знаете, то я вам скажу, что футбол очень важная часть украинской жизни. Это спорт №1. Я вырос на легендах "Динамо", таких как Олег Блохин и Игорь Беланов – это удивительные обладатели "Золотого мяча" – но мое поколение объединяло людей по-другому. Для нас игра имела другое значение. Мы создавали нечто большее, чем футбол. Речь шла о национальной идентичности.
Трудно даже представить, какая атмосфера царила во Львове в тот вечер. Стадион был переполнен. Тысячи людей пришли на игру юношеской сборной! Они пришли увидеть игру своей команды в украинских цветах и услышать украинский язык на трибунах. В этот вечер люди пришли посмотреть на украинскую, а не советскую команду.
Когда я вышел с капитанской повязкой, когда мы принимали Евро-2012, все ощущали такую гордость за то, что мы можем сделать как нация. Мы прошли долгий путь. Мы тяжело работали, чтобы построить эти стадионы, улучшить сервис и гостеприимство, чтобы гости со всей Европы могли увидеть нашу страну и полюбить ее так же, как и мы. Как только нас объявили соорганизаторами, я мечтал сыграть на этом турнире. Когда это, наконец, произошло, мне было почти 35, я страдал физически от боли в спине... но я не пропустил бы его ни за что на свете.
Это было прекрасное лето и значимый момент для нас как нации.
Лишь спустя 10 лет после Евро-2012, когда Россия вторглась в Украину, впервые показалось, что мы можем потерять все, над чем так тяжело работали. Нашу общую историю. Мы знаем, что мы не можем этого допустить.
У нас больше полугода идет война. Благодаря невероятной устойчивости наших военных и реакции демократического мира мы можем сказать, что мы все еще существуем. Некоторые люди возвращаются домой. Даже возобновился футбольный сезон. Мы боремся за нормальную жизнь.
Но это еще не конец. Не пора переключать канал. 24 февраля у нас не было времени думать, скучать, кроме шока. Но сейчас мы ощущаем все. Боль и разрушение у всех перед глазами. Не отводите взор.
Не совершайте ошибки, это может произойти где угодно. Это касается каждого. Это борьба не только за Украину, но и за всю демократию.
Возможно, вы читаете это и думаете, что вы в безопасности, что это просто какое-нибудь далекое место, что вас это не коснется. Возможно, многие люди в Украине думали так же совсем недавно. Правда состоит в том, что мир не работает так. Это может произойти снова и снова, если мы не усвоим уроки и не держимся вместе.
Я уже дважды возвращался домой в рамках работы с фондом Laureus Sport for Good и инициативой Президента Зеленского "United24". Я увидел реальность.
Первый раз я вернулся в Киев в апреле, приехал поездом из Польши. Тишина – это первое, что тебя поражает.
Я не знаю, ездили ли вы когда-нибудь поездом в Украину. Если да, то вы знаете, что это может быть шумный опыт. Переполнены вагоны, громко говорящие семьи, дети, бегающие по проходам. Смех.
В этот раз было наоборот. Тихо, полупустые вагоны, пустые лица, на которых не видно никаких эмоций. Мы входили в зону боевых действий.
На перроне у вокзала я увидел солдат, которые выстроились в очередь и ждали своих семей. Матери, жены и дети плачут в объятиях. Семьи воссоединились после месяцев разлуки.
После этого я часами гулял с подругой по улицам Киева. Хотелось увидеть места своего детства, убедиться, что они уцелели, обнять людей, испытать их эмоции.
Это мой город, с которым я познакомился, путешествуя по метро в детстве. О каждом уголке у меня есть история или воспоминание. Но сейчас все закрыто. Я не мог поверить, как мало машин на улицах. Единственным настоящим шумом была сирена воздушной тревоги – шесть-семь раз в день. Первый раз, когда вы это слышите, действительно шокирует.
Мы выехали на машине за город, проехали блокпосты и поехали посетить район, где я вырос, школы, которые я знаю, поля, где я играл.
Когда ты видишь места с твоего детства, в которые попали снаряды, здания, уничтоженные огнем, это что-то делает с тобой. Чем дальше от Киева, тем больше разрушений.
Во время моего второго визита я увидел Ирпень. Это когда-то красивый город, полный новостроек... теперь там ничего нет. Черное. Сравнено с землей. Разрушено.
Я был в Бородянке, Буче, Гостомеле, и там то же самое. Это нужно видеть своими глазами. Это не кино. Это реальная жизнь.
Далее к востоку, в Днепре, я зашел в детские палаты больницы и увидел мальчиков и девочек шести-семи лет со страшными травмами. Я слышал истории о бомбах, попавших в их дома и забравших их ноги, руки, их семьи. Я переходил из одной комнаты в другую, и еще в одну и еще.
Честно говоря, после второй комнаты мне не хотелось продолжать. Я больше не мог этого выдержать. Слишком много было грусти. Это война.
И зачем? Я не могу найти причины. Я не могу объяснить это ни своим детям, ни любому умному человеку. Люди возвращаются ремонтировать и восстанавливать, но ситуация критическая.
Очень многие семьи живут в переполненных временных помещениях без доступа к основным услугам. А в скором времени наступит зима.
Нам нужно продолжать сбор средств и пожертвований для поддержки тех, кто еще остается в стране и тех, кто был перемещен. Мы должны продолжать говорить правду о происходящем.
Моя работа с Laureus теперь включала визит в беженцев в Варшаве, где находятся украинские дети, потерявшие дом и близких, и путешествовавшие сотни миль, чтобы найти убежище и безопасность, использовать спорт, чтобы попытаться преодолеть их психологические травмы.
Я также встречался с другими лучшими спортсменами, помогающими поддерживать Украину. Познакомился с Игой Свентек на выставочном матче по сбору средств для украинских беженцев в Кракове. Я подарил Роберту Левандовски — одному из первых выступивших против России спортсменов — капитанскую повязку в украинских цветах, чтобы он ее взял с собой на чемпионат мира.
Мир спорта может влиять на мысль и даже на политику, когда дело касается этой войны. Каждый раз, когда я принимаю участие в программе Laureus , это напоминает мне, что в эти времена, возможно, больше, чем когда-либо, спорт действительно в силах менять мир.
Я остаюсь оптимистом. Я вижу свет во тьме. Я вижу прогресс. Я вижу будущее моей страны. Я вижу его очень четко. Эта война изменила нас, но я знаю, что она не изменила того, что мы ценим больше всего. Это наша земля, наша свобода и будущее. Мы выживем, чтобы вместе продолжить писать нашу общую историю.
В заключение я хочу рассказать вам еще одну вещь, которую я увидел во время моего визита в Ирпень.
Когда-то в городе был красивый футбольный стадион, а также новая академия с искусственными полями. После бомбардировки осталось нетронутым только одно поле. Я говорил с мэром об инициативе по сбору средств на восстановление остальных полей, но пока они остаются полными воронок, обломков и осколков. Несмотря на это, я увидел группу детей, не более 12 лет, которые вместе гоняли мяч.
Эти дети никогда не должны были пережить то, что они пережили или играть в таких условиях. Это не место для детей.
Но они все еще там.
До сих пор сопротивляются.
Для меня это и есть дух Украины.
